"Смотри глубже: там всё пофиг"

Давно уж не напоминаю, поскольку давненько меня за это не бранят. Но вот снова поступают жалобы, что я слишком рьяно и быстро очищаю свою стенку от политики, юмора и всего сиюминутного (включая немудреные развлекалочки).
Да это так; грешна, увы. Тут два обстоятельства.
1. Меня упрекали: если пост таков, что его со временем легко можно стереть, - то зачем тогда было и публиковать?
Ответ очевиден. Мало кто с нежностью архивариуса годами хранит подшивки старых газет. То что актуально сегодня в течение нескольких дней теряет свою остроту, а через месяц становится либо всем давно известно, либо заслуженно полузабыто.
Так что такая подчистка - просто дань уважения тем немногим, но особенно дорогим и уважаемым, кто отважно ныряет в дали и глуби этой страницы, надеясь в навозной сей субстанции обнаружить жемчужные зерна.
2. Другой аспект того же. Хочется, чтобы как-то не вовсе уж был завален прочим хламом мой голос (который недавно, лестно для меня назвали полифоническим).
Других, напротив, сбивает с толку и раздражает непривычная для них широта моих интересов.
3. Но я же не пишу сочинение на заданную тему, да? Просто, непонятно почему, хочется буквами выложить трехмерную мозаику того, чем я была, перед тем как окончательно исчезну.
Дано мне тело – что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?
Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть –
Узора милого не зачеркнуть.
Осип Мандельштам


<a target="_blank" href="https://radikal.ru"><img src="https://d.radikal.ru/d19/2009/c7/be610f0dad2e.jpg" /></a>

Мне важнеее то изменение, которое во мне производит важная мысль, чем то, кто ее высказал.

Легко заметить: при том, что читано немало, в этих выписках трудно найти то, что называется "сплетни саньясы" (которыми, напротив, изобилуют испуганные на них отклики).
Мне глубоко безразлично, насколько справедливо Ошо называют "секс-гуру", встречался ли Гурджиев с Гитлером, был ли Рерих агентом ЧК, отчего умер ККастанеда, настоящие ли чудеса у Сай Бабы и тому подобное.

Если задним числом можно как-то определить эти выписки, - то акцент в них на том, что может послужить собственному осмыслению, собственной практике; особенно, описаниям одних и тех же практик разными наставниками.
При этом меня мало занимают вопросы типа гоголевского сумасшедшего «А знаете ли, что у алжирского бея под самым носом шишка?»; и часто подмывает ответить словами его начальника: "Что это у тебя, братец, в голове всегда ералаш такой?"

Дело в том, что чтение книг - тем более только кратких их них выписок и самых разных направлений и толков - благополучно проводит мимо всех опасностей попадания в какую-то одну секту. (Для поступающего в секту действительно весьма важно, нет ли у его гуру "под самым носом шишки", ибо иные фишки и шишки гуру вполне могут обернуться шишками для последователей)

я как-то заметила, что интерес и чувствительность к "сплетням саньясы" часто вызван неспособностью выработать собственный интегративный взгляд на внешне многоразличные религии и учения и оттого естественным желанием выбрать что-то одно и так избежать "ералаша в голове".
Что ж, по сути это вполне разумно. И если какое-то критическое и негативное воззрение
мало основательно, - я верю в промысел, ведущий каждого: видно, данному человеку данное учение не близко и пока не к чему.

И напротив: немало моих - и не только монашествующих - друзей и знакомых находят в этих выписках много полезного для нового осмысления своего христианского опыта и практики.

Важнее другое. Предпринимаем ли мы самостоятельные осознанные усилия для личностного созревания и роста, или идем "широким путем" большинства ("йога жизни").


* * *

Есть жизнь молитвенная, или—
Жизнь суетная. Третьей нет.
Деревья день и ночь молились,
Встречая каждой жилкой свет.

Молились зимы, лета, весны,
И звезды в кроны их вплелись.
А люди путались в трех соснах,
Не ведая про выход ввысь.;


/ Зинаида Миркина/